Звездные войны - Страница 41

Кстати, забегая вперед, вспомним, что после грандиозного успеха пятого эпизода – «Звездные войны: Империя наносит ответный удар» – Кершнеру пришлось отвечать на многочисленные вопросы журналистов, и многие, естественно, пытались развивать сюжет «учитель и ученик», «Йода и Люк Скайуокер»; однако Кершнер оказался тертым калачом и просто так журналистам не сдавался. На вопрос, чему он научил Джорджа Лукаса, Кершнер обычно отвечал, что научил его играть в теннис.

Среди других громких работ Кершнера можно назвать «Никогда не говори никогда» (1983) – про Джеймса Бонда, «Робокоп-2» (1990)…

Но это – в будущем, а пока Джордж коварно приглашает своего бывшего преподавателя на ланч и заводит разговор о будущем фильме.

– Как вы смотрите на то, чтобы стать режиссером новых «Звездных войн»? – спросил Джордж.

Ирвин Кершнер покачал головой:

– Знаешь, Джордж, я так не думаю. Нет. «Звездные войны» – феноменально успешный фильм. Второй может быть только вторым. Он по определению не может получиться таким же хорошим! Первый фильм – это прорыв, но второй – лишь продолжение.

Ирвин Кершнер (1923–2010) – американский кинорежиссер и актер, постановщик фильмов «Империя наносит ответный удар», «Никогда не говори “никогда“», «Робокоп-2»

Так Ирвин Кершнер чуть было не прошел мимо фильма, который у многих фанатов (да и некоторых актеров) остается самым любимым во всей саге.

К счастью, у Кершнера хватило рассудительности пообщаться на эту тему со своим агентом. Тот схватился за голову:

– Ты с ума сошел! Иди и делай!

И Кершнер вернулся к прерванному разговору. Джордж, не вдаваясь в «выяснение отношений», просто спокойно объяснил ему, каким видит новый эпизод саги:

– Фильм должен быть больше, сложнее, лучше, чем «Звездные войны» (тогда «Эпизод четвертый: Новая надежда» назывался еще просто «Звездные войны»; он сменит название через год после выхода на экраны). Все очень просто: если второй фильм не сработает, это будет конец «Звездных войн» как проекта. А вот если он сработает – я смогу продолжить.

– Ох, Джордж, – только и сказал на это Ирвин Кершнер, – что-то я ощущаю большой дискомфорт. Это же огромная ответственность!

Джордж на это ничего не ответил. И Кершнер впрягся в работу.

Кое-что сразу стало известно прессе. «Лукасфильм» продолжает «Звездные войны»: Кершнер режиссирует, Лукас консультирует, «Фокс» («ХХ век Фокс») прокатывает, но не финансирует, – писали газеты, лаконично и точно обрисовывая положение дел.

Спецэффекты, новые персонажи, инопланетяне – все это было поручено специалистам, а Ирвин Кершнер должен был сосредоточиться на главном: на более глубоком раскрытии характеров главных героев. Именно в пятом эпизоде определяются отношения между Люком, Леей и Ханом Соло. Ведь Люк, не догадываясь о том, что Лея – его сестра, – начинает по-юношески, по-мальчишески за ней приударять. («Запротоколировать, как наше поколение кадрило девчонок», – вспоминаются «Американские граффити».) Лею, однако, интересует – и с первого взгляда заинтересовал – более взрослый мужчина. Хан Соло нравится ей не потому, что он «негодяй». И не просто негодяй, а еще и «хороший»: неотразимый «плохой хороший человек»! Он ей просто нравится. А Люка она целует лишь для того, чтобы позлить Хана, – и выдает себя, естественно, с головой. Люк, который (не дурак же он?) прекрасно понимает, какую игру ведет девушка, легко принимает ее отказ. И лишь потом приходит понимание гораздо более глубинной, кровной их связи. Именно поэтому переход от легкого флирта к дружеским, а затем и родственным, и духовным отношениям произошел в случае Люка и Леи так естественно, так органично.

Вся эта тонкая игра взглядов, реплик, «специальных» походок была для Ирвина Кершнера родной стихией. И он сосредоточился на разработке сложных сюжетных линий, психологических моментов – и юмора.

Кстати оказалась и некоторая старомодность Кершнера, его «устаревшее» представление о том, как следует показывать любовь на экране: «Без показных обжиманий и слюнявых поцелуев, – Кершнер брезгливо морщился. – Чувства должны подразумеваться, а не демонстрироваться».

Интересное развитие получает Хан Соло. Вряд ли он изначально был таким уж «хорошим» – «негодяй» в личности контрабандиста, несомненно, преобладал. Его меняет встреча с принцессой – и особенно встреча с Люком. Если Лея – воин, как и сам капитан Соло, то Люк, особенно в первых эпизодах, – это воплощенная чистота, нетронутая душа, сохранившаяся почти в детской неприкосновенности среди песков Татуина. Борьба быстро добавит шрамов на тело и душу этого молодого человека, и учитель джедаев уже сочтет его слишком «старым» – слишком искушенным в жизни и ее злых соблазнах, – чтобы начинать обучение. Но для Соло остается тот, первый, образ совсем юного Люка – как навсегда утраченный идеал. И здесь даже автомобильная авария, изменившая лицо Марка Хэмилла, работает на тему.

Да, показать душевные терзания Люка Скайуокера стало для режиссера гораздо более серьезной задачей, нежели представить зрителю развитие здорового любовного чувства между принцессой и контрабандистом.

Несостоявшееся «чувство» к Лее – самая малая из эмоциональных проблем Люка. Гораздо важнее то, что он должен познать себя, стать джедаем, выбрать сторону – Темную или Светлую, а затем принять важнейшее решение: прервать учебу и броситься спасать своих друзей. Ну и, конечно, убийственное признание Дарта Вейдера: «Люк, я твой отец!» – да после такого кто угодно сиганет в бездонную пропасть…