Звездные войны - Страница 36

Проект куклы, которая представляет Джаббу Хатта в «Возвращении джедая», разрабатывал Стюарт Фриборн. Для создания этой куклы потребовалось три месяца и полтора миллиона долларов: ее «возводили» из латекса, глины, кусков пены. Весит она целую тонну, а для того, чтобы она ожила, потребовалось три кукловода – Дэвид Алан Барклай, Тоби Филпотт и Майк Эдмондс из группы «Маппеты». Барклай управлял правой рукой и ртом и читал реплики персонажа (на английском). Филпотт двигал левой рукой, головой и языком. Самый низкорослый из троицы, Эдмондс (в других сценах он был одним из эвоков), рулил хвостом Джаббы. Глаза и мимика куклы были радиоуправляемыми.

Но Лукас оставался недовольным. Больше всего его удручала неподвижность Джаббы. Позднее Джордж Лукас говорил, что будь ему доступны в восемьдесят третьем CGI-технологии, Джабба стал бы точно таким, каким он появляется в «Новой надежде». Хотя для миллионов фанатов «настоящий», «живой» Джабба – это как раз образ, созданный с помощью куклы. Пойми этих людей…

«К моменту нашей следующей встречи он был уже куда более крупной фигурой – во всех смыслах. И к тому же он успел меня возненавидеть». (Хан Соло)

Вызов Туниса и сомнительный комфорт Лондона

Если ты убьешь меня, я стану сильнее, чем ты можешь себе представить.
Оби Ван Кеноби – Дарту Вейдеру

В марте 1976 года, когда все исполнители были подобраны, съемочная группа прибыла в Северную Африку, и началась работа в условиях, приближенных к невыносимым. В один «прекрасный» день на Сахару обрушился ливень – сильнейший за последние пятьдесят лет. Пытались пренебречь вызовом погоды – но как тут «пренебречь», когда дождь идет горизонтально! Это вызывало почти мистический ужас. К тому же ветер срывал декорации. Пришлось объявить перерыв. А перерыв между тем был роскошью, которую съемочная группа позволить себе не могла: работа вываливалась из графика, проект постоянно находился под угрозой. Наконец погода устоялась, началась страшнейшая жара – можно было снимать. С непривычки члены съемочной группы буквально валились с ног.

Единственный человек никогда не сгибался, не ныл, не жаловался на невыносимые условия труда, хотя был уже немолод. Приглашая на роль Оби Вана знаменитого английского актера Алека Гиннеса, Джордж Лукас, быть может, интуитивно, понимал: необходим наставник, не только по роли, но и по жизни. Человек, получивший «Оскара» за «Мост через реку Квай», оставался все тем же несгибаемым британцем, и молодые поневоле равнялись на него. Харрисон Форд вспоминал Гиннеса как лучший образец для подражания: «Он всегда был готов к работе, всегда в форме. Всегда добр к другим актерам. И всегда имел ясное представление о том, как именно играть свою роль».

Помимо «человеческих персонажей», на Татуине действуют существа других рас.

Песчаных людей художник Ральф Маккуорри написал еще на ранних этапах работы над картинами, изображающими мир «Звездных войн». «Я подумал, – рассказывал Ральф, – что у них будут темные очки. Возможно, в связи с мутацией у них возникли проблемы со зрением. Маски на их лицах – фильтры для дыхания, ведь они часто попадают в песчаные бури. А цилиндры на шее содержат либо чистый воздух, либо какой-то химический состав, необходимый для замедления мутации».

Естественно, все эти словесные подробности остаются за кадром, однако тщательно продуманные персонажи, мелькающие лишь в эпизоде, придают миру необходимый объем и живость.

Одного из «песчаных людей» изображал постановщик трюков Питер Даймонд. По неприятному стечению обстоятельств, у него весьма плохие «отношения» с солнцем: он мгновенно обгорает, поэтому ему приходилось заматываться в костюм с ног до головы, так что одеяние «песчаного человека» пришлось весьма кстати. Именно он нападает на Люка и потом торжествующе трясет над головой своим оружием. Кстати, Даймонд лишь раз взмахнул оружием, а знаменитое «потрясание» появилось потом, когда над кадром поработали монтажеры и решили повторить движение несколько раз – для пущей выразительности.

Сложности, связанные со съемками на натуре, задержали фильм. Оставалась еще надежда наверстать упущенное, когда работа переместится в Англию. Уж там-то обстановка будет более приемлемой. К тому же за то время, пока Лукас с командой боролись с «Татуином», под Лондоном уже должны были быть подготовлены все условия для работы.

Но условия труда в цивилизованном мире содержали собственные вызовы. И одним из них была охрана труда работников. В половину шестого рабочий день заканчивался. И даже если сцена была в самом разгаре, никто из сотрудников не соглашался задержаться, даже на пятнадцать минут. Лукас несколько раз просил об этом одолжении, но неизменно получал отказ.

А часы тикали…

Между тем переход с живой планеты в технологический мир космических кораблей и станций вызывал и у самих актеров ощущение нереальности. Впоследствии Марк Хэмилл говорил: «Казалось, мы начали снимать совершенно другой фильм. Как будто все началось только сейчас». Лукас нервничал – и не только из-за срыва сроков и превышения бюджета. Ему вообще не нравилось в Лондоне, вдалеке от дома. Здесь все было как-то… не так. Не в полной мере устраивали его декорации, не идеально соответствовали его представлению костюмы. Вообще необходимость соглашаться на какие-то компромиссы его раздражала.

А любимая миллионами зрителей сцена в портовой забегаловке, где играет инопланетный джазик, представлялась Марку Хэмиллу «бредом обкуренного: какие-то лягушки, сверчок у барной стойки… полный кошмар». Не понимали люди, какой шедевр создали!.. Лукас молчал, стресс накапливался, работа шла.