Звездные войны - Страница 25

При одной только мысли о том, чтобы получить столь лакомый кусок, Прауз пришел в восторг и не стал больше задавать никаких вопросов: «Главный злодей! Это – роль для меня! Хочу быть негодяем!».

Лукас на всякий случай спросил: «Откуда такая уверенность?» – «Зрители лучше запоминают отрицательных персонажей», – ответил Дэвид.

Ему не пришлось делать пробы, читать текст. Жесткого профессионала это обстоятельство, наверное, должно было бы насторожить, но Дэвид Прауз принял все как есть.

О том, что его герой должен постоянно ходить в широком черном плаще и в маске, закрывающей лицо, Дэвид Прауз узнал непосредственно в день начала съемок. Для него это оказалось полной неожиданностью, однако отступать было уже поздно.

«Шкура» Вейдера доставляла ему немало неудобств. «Костюм был сделан из кожи и стекловолокна и весил около восемнадцати килограммов, – рассказывал Прауз. – Съемки „Звездных войн“ проходили жарким летом – давно в Британии не случалось столь жаркого лета! – и пот лил с меня в три ручья. Случалось, за день я терял до двух килограммов, так что в конце концов мне пришлось настоять на пункте контракта, который предусматривал, чтобы мне постоянно давали молоко, воду и апельсиновый сок. Необходимо было поддерживать водный баланс. Окуляры маски запотевали, я ничего не видел. Шлем и маску то и дело приходилось снимать и протирать. Физически работа оказалась очень тяжелой. Я провел на этих съемках пять месяцев и до смерти хотел лишь одного: поскорее от них отделаться. Положение усугублялось тем, что практически никто из участников „проекта века“ не верил в успех. Лично мне казалось, что это очень странный фильм».

«Ты недооцениваешь силу Темной стороны». (Дарт Вейдер)

В таком отношении к «Звездным войнам» Дэвид Прауз, как мы знаем, был отнюдь не одинок…

*** * ***

Дэвид Прауз был уверен в том, что для озвучивания будет использован его голос. А как же иначе? Кто играет Дарта Вейдера-то? Он старательно учил все диалоги.

Впрочем, Прауза – как и всех на съемочной площадке, – смущал тот факт, что голос из-за маски звучал как-то глухо, невнятно. И все время, пока шли съемки эпизодов с главным злодеем, Прауз донимал Лукаса вопросами: «Что делать с голосом Дарта Вейдера?». Лукас отвечал: «Не беспокойся, в студии в конце съемок все переделаем».

Когда же работа с актерами была наконец завершена, съемочная группа вернулась в Америку, чтобы довести до ума спецэффекты и начать монтаж, про голос Вейдера на какое-то время как будто забыли. А затем вопрос встал со всей остротой.

Голос Дэвида Прауза, в общем, ничем особенным не отличается – обычный, довольно приятный баритон. Но он не попадал «в десятку», а Лукас, который на самом деле в точности знал, какой результат желает получить в итоге, не мог удовлетвориться «приблизительным» попаданием. Ему требовались все сто процентов.

Необходимо же было что-то более зловещее, вызывающее не столь положительные эмоции. Поговаривали даже, будто Лукас планирует пригласить для озвучивания этого героя самого Орсона Уэллса, но потом от этой идеи отказались: голос Уэллса был слишком узнаваемым.

В конце концов свой голос, «рожденный на берегах Миссисипи», подарил Дарту Вейдеру известный темнокожий актер театра и кино Джей Эрл Джонс.

«Лукас хотел более „темный“ голос, – объяснял Джонс. И тут же как будто оправдывался: – Не в этническом смысле, а просто в смысле звучания».

У Прауза же сложилось обратное впечатление. Возможно, именно с этим впечатлением, отчасти порожденным обидой из-за «чужого» голоса, и велась скрытая полемика в реплике Джонса: по мнению Прауза, чернокожий исполнитель как раз и был приглашен для того, чтобы в команде присутствовали афроамериканцы и тем самым соблюдалась бы надлежащая политкорректность…

«Когда съемочная группа вернулась из Англии в Америку, – утверждал Прауз, – внезапно стало понятно, что совершена большая политическая ошибка: в фильме нет ни одного чернокожего актера. Лукас с компанией попросту испугались, что чернокожее население Америки будет бойкотировать такой фильм. И единственное, что пришло им в голову, – это заменить мой голос на голос самого известного на тот момент чернокожего актера, у которого был узнаваемый, глубокий – действительно прекрасный тембр».

Дэвид Прауз утверждает, что ему «вешали на уши лапшу» – мол, не хотели, чтобы Дарт Вейдер изъяснялся с английским акцентом… (Среди членов съемочной группы, кстати, даже звучало мнение, что акцент Прауза – не английский, а шотландский, «странный какой-то».)

Прауза эти отговорки не убедили:

«Я не вижу большой разницы между моим акцентом и речью других английских актеров, снимавшихся в этом фильме», – отрезал он.

Впрочем, что сделано – то сделано. Голос Дарта Вейдера – «темный голос с берегов Миссисипи» – отлично сочетался с образом величественного и могущественного злодея.

А знаменитое астматическое дыхание Дарта Вейдера создавалось при помощи записи микрофона, прикрепленного к клапану акваланга. В маску дышал сам звукооператор.

Сам Дэвид Прауз считает лучшим эпизодом не четвертый, а пятый – «Империя наносит ответный удар», и лучшим режиссером «оригинальной» трилогии – Ирвина Кершнера. Впрочем, Кершнера отмечают все участники проекта – он действительно был прекрасным режиссером старой школы. Его стиль работы отличала тщательность – и, кроме того, он с огромным вниманием в первую очередь относился к тому, что Харрисон Форд будет (возможно, вслед за ним) именовать «человеческим измерением» фильма.